Сирень и Эмманюэль

Рассказ из книги "Цветочный бальзам"

Есть люди, наделяющие цветы тайным смыслом, известным только им. Я называю это цветочным фетишизмом. И можно только догадываться, какие воспоминания связаны с этим цветком, какую роль он сыграл, каким мостиком послужил от сердца к сердцу или может стал свидетелем событий, о которых хочется хранить живую память. Такие цветы, могли бы стать частью фамильного герба или красоваться на флаге, если бы у каждого из нас был свой флаг. У кого-то «белой акации гроздья душистые» ибо сводили с ума ночь напролет, у кого-то «ландышей белый букет» на первом свидании, или же люпины, принесенные мужем в роддом, и теперь каждый год на день рождения дочки букет люпинов- семейная традиция. А у одной нашей клиентки, утонченной и нежной Кристины, таким фетишем была сирень, которой она себя баловала даже в феврале, и безграничное счастье переполняло ее даже от трех голых веточек, завернутых в крафтовую бумагу. Однажды мы разговорились, обнаружив, что мы- коллеги- переводчики и обе знаем французский. Мы вышли вместе на чашечку кофе в соседнее кафе, перешли на «ты», а задушевный разговор вернул нас в наше далекое прошлое, беззаботное студенчество, и секрет сирени раскрылся сам собой. Я слушала Кристину , будто смотрела фильм в знакомых мне реалиях. Кристина вставляла французские выражения от этого мое кино было сочно-красочным, и я прожила его от названия до финальных титров со всей гаммой чувств.

В большом университетском амфитеатре на экзамене DALF , на углубленное знание французского языка, студентки не могли думать о задании, ведь за столом сидел брюнет в белой рубашке, с двумя небрежно расстегнутыми пуговицами воротника апаш, а его прическа была до такой степени нескромно романтичной, что ее могла естественно дополнить корона принца или шляпа мушкетера. А имя его – просто находка для женского романа – Эмманюэль Делонэ.

- Массовый гипноз! Смотри, никто не пишет. Все таращатся на атташе! – шепнула Кристина своей соседке.

- Потому что с милым рай и в шалаше, если милый атташе! Хоть бы он встал еще раз, идеальный мужчина. Фигура Цискаридзе, а лицо Антонио Бандераса. Это же чудо природы! Кристинка, я лучше не сдам экзамен, но насмотрюсь на него про запас!

- Вот болтуха, Катюха, обычный француз. Пиши давай, скоро сдавать.

Темные брови, карие глаза, высокий и стройный, в туфлях глянцевых, как спинка жука, черном костюме, слишком хорошо сидящем, он зашел в аудиторию, и волна шероха пробежала про рядам, а может это был трепет нежных душ славянских девушек и одновременный приступ тахикардии. Два с половиной часа непрестанно слышались вздохи, шелестели листочки, падали от волнения ручки.

Кристина, студентка пятого курса университета иностранных языков дожив до 21 года, еще ни разу не влюблялась по-настоящему. Ее первый и последний роман случился в десятом классе, неразделенная и тайная любовь, была подавлена силой воли и порядочностью, ведь парню нравилась подруга. И вот сейчас она сразу почувствовала что-то новое, как легкое недомогание, вирус, который был подхвачен с 10 до 12:30 в этой большой аудитории. Симптоматика странная: легкое головокружение, беспричинная улыбка, тремор рук при одной мысли об Эманнюэле Делонэ. Кристина не хотела уходить и идти в кафе всей толпой отказалась. Она присела с прямой спиной на край скамейки в длинном университетском коридоре и застыла, напряженная каждым мускулом. «Как теперь везти домой эту болезнь? Что делать? Как жить дальше?»

- Простите, кажется, вы сдавали сегодня экзамен? – Голос иностранца выхватил ее из оцепенения.

- Уи, мсье…

- Волнуетесь за оценки?

- Конечно, мьсе. Это первая часть, после нее допуск ко второй… – Кристина почувствовала что тупеет и теряет силы. Вероятно она заметно побледнела.

- Вам плохо! Давайте выйдем. Я помогу вам. Это стресс.

Эмманюэль взял Кристину под руку , ее сумку повесил на плечо и аккуратно вывел на свежий воздух . Они спускались под руку с высоких ступенек в сторону скамейки под старым кленом, а в это время, раскрыв рты, на них смотрели два десятка женских завистливых глаз, и немая сцена прервалась ехидным присвистом со смыслом «ничего себе! » подруги Катьки, которая еще и попросила ее ущипнуть, настолько была шокирована увиденным.

- Как вас зовут?

- Кристина

- Кристин, как мою сестру. Дайте мне ваш контакт, я сообщу вам результаты экзамена как только мы проверим работы. Обещаю, вы узнаете все самой первой.

Кристина написала свой e-mail в его элегантном маленьком блокнотеMoleskine. Дать номер телефона ей показалось нескромным.

- Мерси, мсье.

- Вам лучше? Я могу проводить вас.

- Кристинка! Ты домой идешь? Мы тебя заждались! – голос Катьки разрушил сказку.

- Спасибо Мсье Делонэ, друзья обо мне позаботятся, я вам очень благодарна!

- До свидания, Кристин, берегите себя, я напишу вам!

И он написал. Кристина ответила куртуазной благодарностью на французском и небольшой припиской: «Пусть этот день принесет вам неожиданную радость». Последовал ответ: « Ваше письмо и стало для меня этой радостью». Эпистолярный роман развивался стремительно, как лихорадка. Эмманюэль околдовал Кристину кружевом французской речи, она тонула в музыке слов, закутывалась в уютный плед его откровений и охотно откровенничала сама, открывая свою душу. Письма прилетали по нескольку раз в день, поэтичные, глубокие, и в каждом последующем было все больше нежности. Кристина плакала от такого большого, захлестнувшего всю ее душу чувства, от этого единения в мыслях, от неподдельного восторга высокой культурой Эмманюэля, его тонким юмором, его одержимостью Россией, любовью к русскому языку, его метафорами в письмах, от красоты момента и от того, что не верила в продолжение в реальной жизни. А Эмманюэль представлял в письмах их встречу и обещал ждать Кристину под их кленом на их скамейке с облаком сирени в руках, потому что это будет май, и повсюду расцветет ароматная сирень. Он с детства любил искать цветок с пятью лепестками и всегда находил! Эмманюль хотел найти такой цветок вместе с Кристиной.

Через месяц вторая часть экзамена, время убывало и Кристина считала дни, но не до встречи, а до конца прекрасной сказки. Она боялась увидеть своего возлюбленного, она недооценивала себя, считая, что не красавица, ведь такому принцу нужна Моника Белуччи, никак не меньше. Она призналась ему в письме, что даже боится этого сильного чувства, которое родилось так внезапно и сделало ее самой счастливой. Эмманюэль отвечал, что и он никогда не был так безумно влюблен в образ, в мечту, в душу, как он дорожит этим богатством.

«Любовь моя, то что, что мы создали с тобой, одними лишь мечтами, своими сердцами и движением наших душ навстречу друг-другу, это уникально и бесценно. Я мысленно целую каждое слово, написанное тобой и оно проникает в меня как золотой огонь, пронизывает теплом и бежит мурашками по коже, как я хочу обнять тебя, Кристин. Я не знал, что можно так сильно чувствовать, я так люблю эту любовь. Да, я люблю любовь, люблю чувствовать и ты подарила мне это новое ощущение, когда одна только мысль о тебе дарит мне крылья. Я потрясен, я счастлив как никогда. Я не знал, что такое возможно. Это сильнейший эликсир духовности, нежности, глубины, который я вкусил от тебя, и любовь, которую я познал…, на это не способно даже самое лучшее вино и ни одно вещество на земле не приблизит людей хоть к сотой доле, того блаженства, которое переживаю я.»

Моя клиентка Кристина замолчала и посмотрела в окно. Серая февральская реальность, асфальт, забитая парковка, остатки грязного снега возле бордюров вернули ее в настоящее и усмирили эмоции, как стакан холодной воды в лицо.

- Я тысячу раз перечитала эти строки и думала над ними всю ночь. Он написал мне, что любит любовь. Понимаешь, он любит не меня, а это состояние в себе, любит чувствовать и он упивался этим чудом. Восхищался, удивлялся, смаковал эту эйфорию. Писал стихи, успевал миллион дел в день. Летал, парил на крыльях. А я отдавала ему всю себя, как не смешно это звучит. Я отправляла ему мою любовь, как нефть невидимыми танкерами, нефтепроводами, или как электричество по проводами. Всю мою жизненную силу, как будто запитала его к себе. Я забыла обо всем на свете, просыпалась и засыпала мысленно, как фантом, рядом с ним. Я похудела на 10 килограмм, растаяла.

- Что ты ответила ему?

- Я написала что, любовь как луна, если не растет, то убывает, так говорят итальянцы. И моя любовь сейчас - полная луна, которая так ярко светит мне. Я уже закрываю глаза от яркости, и в ее свете не вижу себя.Написала, что не хочу, чтобы любовь превратилась в русского солдата, взятого в плен чеченцами, ему отрезают части тела, а он надеется выжить и молится изо всех сил, умирая в луже крови. А каждая встреча, несомненно, будет забирать у нас, то чудо, которое мы создали. Я написала, что люблю его больше жизни, люблю и хочу любить всегда.

По всему городу цвела сирень. Это был день, когда Эмманюэль Делонэ волновался, как школьник. Он чувствовал себя мальчишкой, счастье сделало его снова маленьким, а точнее ребенком, ибо радовался он искренне и ярко предстоящей встрече со своей музой. Мысли путались, руки дрожали, но он так хотел этой встречи, что решил не сдерживать чувств и быть безумцем до конца. Обнять ее и не отпускать или взять эту хрупкую девочку на руки и закружить. «Как подскажет мне сердце» думал влюбленный француз, покупая уже четвертый букет сирени у бабушек возле метро. Белая, розовая, сиреневая и даже полосатая – это была настоящая коллекция ароматов и цветов. Пышные гроздья вздрагивали при каждом шаге. Сердце, казалось выпрыгнет, разорвав рубашку. Эмманюэль встал под кленом посмотрел в его ярко зеленую пропитанную солнцем крону, и так и застыл закрыв глаза. Ждать так томительно прекрасно. Эмманюэль решил найти цветок с пятью лепестками, но не находил.

Кристина стояла на другой стороне улицы и смотрела на свою мечту. Слезы сами текли . Она не переживала за макияж, потому что решила, что не подойдет. Нет, она не прощалась со своей любовью, она была уверена, что в этот момент сохраняет ее, нетронутой, чистой, золотой, бесценной. Сохраняет навсегда для себя и для своего возлюбленного.

Букет остался на скамейке, цветки безжизненно поникли от жары. Кристина бережно взяла букет, как мать к ребенку прижалась к нему лицом и плакала, плакала, плакала, целуя сирень.